Не ожидал я такого поворота событий... Не сказать, что я предполагаю поражение, но ситуация мне по меньшей мере не нравится.
Сасори с холодным презрением и большой долей раздражения смотрел на розововолосую девчонку и ее спутницу. Собственно, занимала его именно она. Сакура волновала его меньше всех. А вот старуха... Да, она одним своим видом смогла сбить кукловода с толку. Правда, совсем чуть-чуть. Не каждый день увидишь призрака из прошлого, которое уже давно похоронил. Акасуна конечно, прекрасно знал, что бабка скорее всего жива и даже весьма бодренько бегает, но никак не мог подумать, что она придет сюда, да еще и с большим желанием ему надвать по самое не хочу. В его понимании она посиживала себе где-то далеко, удила себе рыбу и даже не думала о том, чтобы куда-то ползти. Эта мысль успокаивала мастера.
Сасори почувствовал себя нашкодившим ребенком. На данный момент у Чие было такое же лицо, как когда-то давно, когда он разбил какую-то вазу или что-то в этом роде. Строгое, но весьма добродушное.
Вот сейчас она улыбнется, погладит меня по голове и скажет...
Сасори потряс головой, выбивая из головы бессмысленные на его мнение воспоминания, и резко дернул руками, выставляя перед собой Третьего Казекаге.
Щас же, дорогой мой, разбежался! Сейчас она мне засадит этой розововолосой по голове, буду знать... К черту воспоминания, нету у меня ничего этого! Я скорее Дейдару назову люимым братом, чем буду тут сопли распускать по поводу семейства! Это давно в прошлом!
-Готовьтесь к смерти, дамы. Я не намерен с вами долго возиться. От женщин одни проблемы, не находите? Которые они сами себе организовывают одним своим присутствием... - холодно, чуть насмешниво сказал Сасори, делая беспристрастный вид, которые у него весьма недурно вышел. Вообще - делать унылое и ничыего не выражающее лицо - это конек Акасуны, натренированные за долгие годы общения с Дейдарой, который отвязывался только тогда, если понимал, что говорить с Сасори, что со стенкой. В данном случае это тоже должно было произвести впечатление. Пусть они поймут, что ему все равно, что их не ждет жалость. Мастер никому не дарует милосердия, даже если это родная бабка с ее приспешницей.